10049
.pdfло русских подражателями и заимствователями. «Мы предчувствовали, переосмыслили, пережили всю умственную жизнь Европы... За нас трудились другие, а мы только брали готовое и пользовались им: в этом-то и заключается тайна неимоверной быстроты наших успехов и причина их неимоверной непрочности»190.
Таким образом, западники поощряли заимствования из Европы, при этом так же, как и славянофилы, считали, что это должно происходить мудро, нужно продумывать и изучать каждый шаг для того, чтобы знать, как же отразится то или иное иностранное нововведение на отечественной почве, подходит ли оно для нас, необходимо ли данное новшество видоизменить для того, чтобы оно подошло для нашей культуры.
По существу, научная дискуссия об аналогиях и заимствованиях в русском праве и о его полной самобытности не была поставлена на научную основу, так как аргументы вырабатывались на основе бессистемного сравнения одних только правовых источников, без учета множества исторических факторов, в том числе социально-экономических, идеологических, политических, культурных, и внутренней логики развития самой науки.
2.2. Русская цивилистическая наука и культурное наследие римского права
Возникновение и развитие русской цивилистической науки в XIX веке происходило под воздействием разных факторов: социально-экономических, идеологических, политических, культурных, которые были рассмотрены выше. При этом у нее была и своя внутренняя логика развития, которая ощутила на себе традиционное воздействие правовой культуры и науки, права других европейских стран. Наследие римского права, как важная составляющая такого воздействия, оказалось вовлеченным в постоянный культурно-правовой диалог с русским правом и правоведением. Оно оказало воздействие на становление юридического образования в России, создавая, таким образом, в лице русских юристов опосредованных носителей влияния «духа римского права».
61
Влияние иностранной правовой культуры, как уже отмеча- лось ранее, носило в России волновой характер: сначала это было византийское (греко-римское) влияние, затем возникла идея «Москва— Третий Рим»,в ХVIII веке произошла «петровская рецепция западного права». В том же, восемнадцатом, веке на русское правосознание начала оказывать влияние теория естественного права. По мнению В.Н. Синюкова, наша современная теория (философия) права ведет свое начало именно с XVIII века и возникает как компиляция европейских доктрин естественного права, чуждых русскому правовому сознанию и традициям русской общественно-политической, философской мысли 191. В это же время, в соответствии с доктриной естественного права о просвещенном монархе как субъекте правосознания, в русское законодательство проникает содержание не только институтов зарубежного права, но и целых нормативных актов.
Так, известно, что Артикулы Воинские 1716 года — буквальный перевод военных артикулов 1621—1632 гг. шведского короля Густава-Адольфа, фрагменты законов императора Леопольда I, датского короля Христиана V, французские ордонансы и регламенты. Вексельный Устав Петра II практически полностью заимствован из современных ему вексельных уставов и издан на русском и немецком языках одновременно. Знаменитый Наказ императрицы Екатерины II, адресованный комиссии по подготовке нового Уложения 1767—1768 гг. (не осуществленного), в значительной своей части есть буквальные выдержки из сочинений Ш. Монтескье и Ч. Беккариа 192. В 1718 году Петр, желая подготовить новое Уложение взамен знаменитого Акта 1649 года, приказал Сенату целиком взять за основу будущей работы шведское уложение, выбрав из русского законодательства в дополнение и изменение к нему лишь некоторые положения; для раздела же о праве земельной собственности (поместном праве) царь указал полностью заимствовать лифляндское и эстляндское законодательство 193.
«Культурно-правовой космополитизм»194 XVIII века продолжился и в веке XIX. В России так же, как и в других европейских странах, в конце XVIII — начале XIX в. приступили к переосмыслению конституционалистских экспериментов революционной Франции. Оно стало происходить в XIX веке в
62
рамках тех же идейных течений, что и на Западе, — консерватизма, либерализма и социализма. Как на Западе, так и в России эти течения стали приобретать национальные черты, что, очевидно, связано с последствиями промышленного переворота, интегративными процессами во всех сферах, с расширением капиталистических элементов в экономике, ростом национального самосознания.
Так, в ходе Отечественной войны 1812 года и загранич- ного похода русских войск произошло непосредственное знакомство России с Западом. Последствием этого стало возникновение двух тенденций в развитии страны. Одна из них выражалась в продолжении развития культурного диалога с Западом, в восприятии западного влияния (выступление «декабристов», «западники»). Вторая — в росте национального самосознания (теория официальной народности, «славянофилы»). Примечательно то, что диалектическое примирение двух этих тенденций нашло свое выражение в увлечении в России «исторической школой права», пришедшей из германской юриспруденции. По словам Г.Ф. Шершеневича, «в учении истори- ческой школы скрывалась внутренняя притягательная сила, которой невольно подчинились русские ученые... Только что вступающая в жизнь русская наука скоро утомилась повторением идей естественного права, возникшего и развивавшегося на чуждой почве, и, не встречая возможности применения их к русскому быту, стала искать чего-нибудь более свежего, способного связать науку с жизнью и сознанием практической пользы, возбудить ученый ум. Молодая страна с далеким и темным прошлым составляла благодатную почву для исторических изысканий. Составление Свода законов и Полного собрания законов встряхнуло пыль с исторических памятников и возбудило интерес к исследованию прошлого государственного быта России»195.
Влияние германской исторической школы права на русское законодательство и правоведов проявилось в схожести социально-экономического развития обеих стран в начале XIX века. Оба государства отставали в своем развитии от других европейских стран, поскольку в них феодализм занимал сильные позиции, а развитие капиталистических элементов порождало возникновение новых идейно-политических течений.
63
Так, в Германии реакцией на развитие капитализма стала концепция исторической школы права, в России — концепция «официальной народности», а в дальнейшем «государственная школа» историков русского права и государства. Очевидно, что следует говорить не столько о влиянии на отечественное правоведение немецкой исторической школы права, сколько об идейном совпадении немецкой концепции с русской идеологией «православия, самодержавия, народности».
На русское общество и науку оказала влияние не только историческая школа права Германии, но и немецкая философия Г.В.Ф. Гегеля. По словам И. Киреевского, в середине 40-х годов не было в России человека, который бы не говорил философскими терминами и не рассуждал бы о Гегеле 196. По отзывам других современников, гегелевская философия во многом определяла развитие русского правоведения 30—40-х гг. XIX в. Диалектика Гегеля воспринималась как метод отыскания равнодействующей тенденции среди противостоящих сил 197, под диалектическим «покоем» понималась приверженность вере и монарху, под диалектическим «движением» — реформы, проводимые по инициативе власти 198.
Государство также способствовало устранению влияния естественного права, например, в такой области, как преподавание. Так, согласно Высочайшему повелению от 5 апреля 1833 г. «О преподавании естественного права» предлагалось официально «вернуть страну во всем ее объеме» только «к нашему порядку вещей», «приостановить преподавание естественного права» с целью защитить будущее от «тлетворного влияния Запада»199. Поэтому предмет, где изучалось «естественное право», был удален из учебного процесса. О результатах произошедших в системе образования изменений свидетельствует Отчет ректора Казанского университета К.Ф. Фукса за 1826/27 учебный год. В нем он писал: «...В науках политических Казанский университет, исключительно от всех прочих, преподает науку естественного права в обличительном смысле...
Прочие же предметы прав, по соединению их в одну кафедру, преподает он со следующими от прочих университетов отменами: всю теоретическую часть сей науки, все то, что не может быть из прав древнейших народов и даже римского приложено к российскому законодательству, — проходит он...
64
кратко... употребляя как можно более времени на изучение законодательства и судопроизводства отечественного...»200
В Германии влияние исторической школы права поддерживал соперник Г.В.Ф. Гегеля по Берлинскому университету Фридрих Карл фон Савиньи. Господство исторического правоведения продолжалось в России вплоть до 40—50-х годов XIX в. В 1840 г. были опубликованы первые три тома «Системы современного римского права», в которых Ф. Савиньи заявил, что историческая школа выполнила свое предназначение и уступила место новому направлению в науке — системно-прак- тическому 201, которое, как известно, основывалось на позитивизме. Однако в 70-х годах XIX в. русский юрист П.П. Цитович отмечал, что «история происхождения положительного права, которая выработана немецкой исторической школой.. все-таки остается господствующей, то есть влияние истори- ческой юриспруденции ощущалось в правовой науке почти до конца XIX в.»202
Н.В. Акчурина, специально исследовавшая историческое правоведение в России как научное направление 203, выделила 2 этапа его развития в нашей стране:
•1 ýòàï — 30—60-е гг. XIX в. — господство и преобладание его. Задачи его: определить истоки российского правотвор- чества, показать органическую, преемственную связь законодательства XIX в. с прежним, существовавшим в далекой старине, наконец, доказать самостоятельность и самобытность русского права. Также использовались идеи о славянском единстве.
•2 ýòàï — 60—80-е гг. XIX в. — слияние исторического правоведения с рационализмом (с социологическим позитивизмом), в результате чего родилась идея органического и преемственного развития: историко-генетический, историко-срав- нительный методы исследования как ядро исторического метода. Так, в результате слияния правового историзма с рационализмом стал формироваться исторический метод, широко применявшийся теперь в науке. В конце XIX в. о нем говорили как об одном из основных методов в научном правоведении
204.
Соединение истории с социологией в 70—80-е гг. XIX в. направило некоторых ученых к поиску законов в развитии права.
65
Это юристы-историки (М.Н. Капустин), юристы-социологи (С.А. Муромцев), юристы-догматики (А.Х. Гольмстен).
Глава научной школы Ф. Савиньи направил свои усилия на изучение правовых источников древних времен путем их исторического рассмотрения и соединения его с действующим правом. Так, по его мнению, должно было создаваться общее для Германии право. Примечательно то, что, обратившись к германскому средневековому праву, фон Савиньи заметил, что истоки его восходят к римскому праву. Таким образом, историческая школа повлияла на воскрешение в Германии Свода римского гражданского права (Corpus Juris Civilis). Позднее в Германии возникает школа «германистов». Для них было характерно стремление показать, что германское право и основанные на нем положения, создавались на таком же высоком уровне, что и римское право. Историческая школа права приходит к убеждению в том, что при вторжении в процесс развития права чуждых элементов происходит своеобразная ассимиляция, приспособление их к содержанию национального права и к общему направлению его эволюции 205.
Отношение русских ученых к роли римского права для развития русского законодательства не могло не находиться под воздействием школы Ф.К. Савиньи. На русскую цивилистику не мог не повлиять научный опыт исторической школы права, утверждавшей необходимость спонтанного развития права, подобного развитию нравов и языка и отражающего кон- кретно-исторический уровень цивилизации в каждой стране. «В силу любопытной логики глава этой школы Савиньи, — заметила Н.В. Акчурина, — пришел к обоснованию рецепции римского права и даже к требованию более строгого применения римского права в Германии. По его мнению, признанными выразителями духа народа в области права являются юристы, которые хотят применять римское право. Замечание Салейля о том, что “желание устранить римское право при создании кодекса значило бы (в конце XIX в.) создать немецкий кодекс без немецкого права”, было совершенно верно: римское право стало в ту эпоху национальным правом Германии»206.
Историческое правоведение понимало развитие права как органический процесс саморазвития до совершенных форм,
66
поэтому закономерности такого развития на примере римского права представляли интерес для исторической школы. Однако этот интерес был взвешенным и поэтому плодотворным. Так, о действительной роли римского права для становления национального германского права Ф. Савиньи в работе «Система современного римского права» писал следующее:
«Применительно к римскому праву исторический подход вовсе не означает, как думают многие, признание полного господства римского права, скорее он позволяет выделить в массе правовых явлений те, что действительно берут свое начало в римском праве»207 (курсив наш. — Â. Ë.). Эти выводы, сделанные таким авторитетным ученым, как Ф. Савиньи, вновь вернули интерес в России к римскому праву, потому что его роль в правотворчестве в эпоху кодификации национального законодательства стала не только теряться, но даже и возрастать.
Благодаря историческому направлению, в науке расширяется сравнительный анализ источников права: законов, обы- чаев, традиций. В России сравнительно-исторический метод применяли Ал. Артемьев, В.Н. Лешков, П. Колмыков, П. Соколовский, Д. Семеновский, Я. Баршев, Н. Калачев и др. По мнению Н. Коркунова, только под влиянием исторической школы права в первой половине XIX века стала успешно разрабатываться историческая часть русского права 208.
П.Г. Редкин считал объективно необходимым изучать совместно зарубежную и отечественную историю права, так как мало разработок в этой области, из-за чего «русский правоведец... часто принужден быть вместе и историком вообще, и юристом»209 (курсив наш. — Â. Ë.). Ученый — юрист А. Башмаков писал, что «сравнительный метод проникает теперь в правоведение, хотя его результаты для него еще впереди. Но уже теперь самое стремление к сравнению сделалось настолько популярно, даже модно, что... в настоящее время у нас в России нет учебника судопроизводства или любого отдела права, который не отплатил бы этой дани духу времени; даже иное руководство практической юриспруденции, претендуя на всесторонность, иной раз обременяет невинного читателя массой фактов, сопоставленных без всякого вывода и подобранных из всевозможных иностранных законодательств»210. Все более утверждается мысль о том, что проблемы развития рус-
67
ского права могут быть исследованы только с помощью срав- нительно-исторического метода 211. Н.М. Капустин в середине XIX века писал, что К. Неволин, «усвоивши науку права в том виде, в каком она преподавалась в германских университетах, ...смелою рукою принялся разрабатывать историю нашей юридической жизни и установил у нас историческое направление»212.
Появляются работы, в которых их авторы на основе применения сравнительно-правового метода пытались определить общие законы правового развития, углублялись в изучение первоначальных форм права. Таким образом, исследованию подвергся огромный историко-правовой материал, чтобы по прошествии времени передать эстафету юридическому позитивизму.
Закономерность развития права, целостность идеи права становятся важнейшими методологическими основами развития русского правоведения в XIX веке. Так, Н.И. Крылов счи- тал, что возникновение и существование права отдельного народа есть не что иное, как одна из сторон в развитии идеи права 213. Идея права развивается всем человечеством, она едина, неделима, следовательно, все явления юридической жизни, различные «по разнообразию времен, народов, климата, истории», все-таки выражают одну вечную идею, поэтому находятся во взаимной органической связи между собою»214.
Согласно представлениям исторической школы, как в Германии, так и в России закон приобретает правообразующую функцию со временем, по мере развития народа, когда обычай перестает выполнять роль основной формы права. Именно тогда и наступает время законодателя 215. По всей видимости, в России такое время наступило в начале ХIХ века, когда кодификация русского законодательства стала объективной необходимостью и оказалась востребованной.
В связи с активным применением сравнительно-право- вого метода вновь возникает дискуссия о заимствовании права, его целесообразности и ценности.
К.А. Неволин писал: «Чтобы представить всеобщее органичное развитие отечественного законодательства, необходимо проследить его развитие от примитивных форм до сложных, присущих обществам с «совершенным устройством жизни».
68
Нельзя, по его словам, узнать вполне ни одного законодательства, не зная других; его особенный характер, его относительное достоинство, его всеобщая идея могут быть усмотрены только из сличения с другими законодательствами 216.
Русская юридическая наука, тенденции в ее развитии были во многом обусловлены состоянием законодательства, судебной практики, правосознания и юридического образования в стране. Важнейшее значение имело осознание властью того обстоятельства, что создание новой правовой системы может оказаться несостоятельным без изменений в отече- ственной правовой культуре. М. Сперанский считал: плохая работа судов в России объяснялась тем, что судьи не обладали достаточными знаниями и подготовкой. Пользы от усовершенствования законов может не быть до тех пор, пока суды не будут укомплектованы лицами, способными применить новые законы, то есть создание таких законов должно сопровождаться повышением образовательного уровня государственных служащих. Европа предлагала свой опыт, исходя из которого для занятия должности на государственной службе необходимо было либо окончить университет, либо пройти через экзаменационные испытания 217. Поэтому Александр I начи- нает свой «либеральный» этап правления с учреждения 3 высших учебных заведений (Харьковского и Казанского университетов — в 1804 г., Главного пединститута в Санкт-Петер- бурге, а с 1819 г. — Санкт-Петербургского ун-та). В 1835 году, в период правления Николая I, в России стали открываться первые специальные учебные заведения для правоведов — Училища правоведения.
Процесс специализации управленческих ведомств потребовал повышенной квалификации персонала. Восстание декабристов помогло Николаю I преодолеть традиционное недоверие самодержавия к специализированной правовой экспертизе и способствовало, как это ни странно звучит, развитию юридического образования в стране. Русский император был убежден в том, что общее образование предыдущих десятилетий порождало в России революционные настроения в умах молодого поколения. Более того, оно знакомило молодых людей в университетах с либеральными просветительскими идеями и мешало им получать специальные знания, необ-
69
ходимые для выполнения административной работы. Он рассматривал специализированное образование как инструмент по внедрению привычки повиноваться и способности понимать и использовать законодательство. В результате Николай I попытался ввести правовую подготовку, которая бы обучала молодежь национальному законодательству, а не общим правовым концепциям, подрывающим власть. Начав с предположения о том, что образование может создать раболепное и отзывчивое чиновничество, русский император сделал первые шаги к построению сильной судебной системы в России218. Это диктовалось необходимостью тщательного соблюдения закона при привлечении декабристов к ответственности, что позволило бы продемонстрировать цивилизованной Европе привлекательный образ России.
Еще в 1828 г. в России не было ни одного университетского курса по русскому праву. Николай I распорядился о том, чтобы наилучшие студенты Московской и Санкт-Петербургс- ких семинарий были направлены в Императорскую канцелярию для изучения права. Они изучали там, кроме русского публичного права, что важно, римское право, а также политическую экономию. Их учителями были Балугянский, Куницын, Плисов и Клоков. Они принимали участие в разработке кодексов, изучали собранные в Канцелярии русские законы. После завершения образования в Санкт-Петербурге их направили в Берлинский университет для изучения права под руководством Ф. Савиньи. Еще в конце XVIII в. многие представители русской интеллигенции обучались на юридических факультетах знаменитых западноевропейских университетов. Так, известно, что И. Новгородцев и С. Муромцев внимательно изу- чали историческую школу права в Германии. Среди тех, кто получил образование за границей и практиковался во 2-м Отделении Императорской Канцелярии, можно выделить братьев С. и Я. Баршевых, Н. Крылова, И. Платонова, Л. Редкина и других. А.С. Пушкин, описывая космополитическую молодежь России первой половины XIX века, «с душою прямо геттингенской», приезжавшую после обучения в немецких университетах, заметил о них следующее: «...Он из Германии туманной привез учености плоды, вольнолюбивые мечты, дух
70